Страница 24: Последнее испытание...

Тот год не задался сразу. Зима была слишком суровая, весна слишком поздняя, лето слишком быстрое и жаркое донельзя. У кого что было в амбарах – все померзло, пошло прахом или поедом. А уж если кто по жадности или глупости что и сохранил, тот пожалел поболее других. Пришел обоз, и военные собрали остатки, или, как они говорили, излишки, а еще молодых парней – король собирался на войну. Самый долгий день встретили не празднично: ярмарка случилась бедная, а приглашенный маг шутовскими огнями на полном серьезе спалил магистратский сарай. В общем, когда через неделю появились темные господа – могущественные волшебники из удаленной школы самого зловредного нрава – никто особо больше положенного и не расстроился — гнилое лыко в кривую строку.

Волшебники меж тем вели себя не слишком приметно, но под стать своему фавору. По хатам стали пропадать псы, то там, то здесь видели недобрые миракли и мороки. Одна радость — темные господа селились не по избам и даже не по домам торговцев, а приказали магистру убираться из управы, да хоть куда… вон погоретый сарай пустой стоит. Жители ухмылялись – толстого и спесивого магистра не любили. Так что докучливости в жизни городка прибавилось, но не очень, а то что волшебники запретили смотреть им в лица, так в пакостные те лыбы над нелюдскими одеждами и под чудными капюшонами и так никто не заглядывал. А уж когда темные господа объявили, что уходят проводить обряд инициации, то бишь последнее испытание для новичков секты, многие сплюнули, знаем, мол как вам положено друг дружку инициировать, но согласились – что это, пожалуй, первая добрая весть за год. И даже то, что единственного молодого, кто еще не в армии – магистрского сынка – маги забирали с собой носильщиком, тоже никого кроме магистра не задело. Ну не нравился он никому, не нравился.

Правда, выбрали еще и второго провожатого – местного пьяньчужку. Но то был тоже не большой разор, ведь он только и делал, что, набравшись, рассказывал, как его отец, такой же выпивоха калякал о заброшенном склепе высоко в дальних горах. История была преглупая, но по первому разу занятная, а так как других он не знал, а эту всем рассказал, то и с этой малой потерей смирились. А врал тогда пьянь-человек, что вроде бы в одной пещере под охраной немертвых есть алтарь-кровопийца, и вроде бы кто напоит его алой жижей допьяна, тому сам дьявол не страшен. И еще верещал, что может тот алтарь разбудить только сильнейший маг и только в самый жаркий год на памяти.

В общем, ушли темные господа, и с этого места в рассказе что правда, а что илжа потешная, кажин сам решает.

За неделю волшебники, подпитываясь зельями и отварами, добрались до гор. Сынок магистратский к тому времени уже ели на ногах стоял, вся его откормленность в пот ушла, а пьяньчужка и вовсе идти не мог, сынку велели его на себе таскать. В предгорьях темные господа раскрыли всевидящие волшебные кристаллы, бросили пески познания из специального мешка – мудрствовали. На утро следующего дня определились, двинулись, в расселинах нашли вход в темную яму. Сынка и пьянь предупредили, молчите и держитесь рядом, коли жизни и души дороги. Все темные господа, а было их восемь человек, двое магов-учителей и шестеро инициатов, перепоясались короткими рунными мечами, перемотали древки посохов шуршащими грозно лентами, вынули свитки боевых магий из тубусов и один за другим пошли внутрь. Яма привела всех к подземной каверне, а та раскрылась в залу с колоннами и рисунками на стенах.

На центральном возвышении в окружении разбитых гробниц стоял алтарь. Маги, жарко сияя молниевыми и огненными шарами на концах посохов, подошли к нему, стали кругом, завели чанты. Сынок приблизился, но на него и внимания не обратили, а пьянь рассмотрел что-то блестящее в пыли и шагнул туда. Тогда-то и началось. Плиты, какие были целы, могильников задрожали, заскрежетали камнем о камень, сдвинулись. Маги запели громче, плиты и вовсе начали расходиться. Сынок ахнул, оступился, сел рядом с алтарем, закрыл руками лицо. Ото всюду двигались немертвые. Ссохлые лохмы плоти, перевязки ритуальных тряпок, ржавье доспехов. В каждом шаркающем шаге беспокойных был гнев. Маги обернулись, сыпанули молниями вбили в костяков огненные шары, завоняло паленым, тошнотворный смрад шибанул посильнее ослопа. Часть немертвых загорелась, посыпалась костями сломанными и искрами, часть ускорилась, ближе двинулась к непрошеным гостям. Сынок закричал, метнулся из круга, потом снова за спины темных господ, те продолжали разить магическими стрелами все неживое вокруг.

Первая волна нежити спала резко, словно по приказу одной злобной воли. Двое инициатов остались лежать на полу с зияющими ранами в телах – беспокойные в ближнем бою рвали плоть живых костистыми пальцами. Один из магов-учителей повернулся, указал сынку спрятаться за спинами, дал глотнуть из своей фляги чего-то пахнущего травами, успокоил, а потом… ударил скрытым в рукаве кинжалом. Парень завизжал боровом, схватился за располосованное горло, захлебнулся своей кровью, залил мага, себя, алтарь.

И кинулась вторая волна, а среди нее, среди тлена немертвых то тут, то там были видны уже и лоснящиеся ихором демоны. Снова вознеслись ввысь огненные навершья посохов, снова в толпу ударили молнии и огни. Громыхнуло заклинание искрящей дуги, два беса в синих сполохах отлетели через весь зал к колоннам. Разряд выхватил оскал десятка немертвых лиц, стерев их в пепел. Упал с криком инициат, учитель закрыл его куполом, пропустил удар из глубины рядов наступающих, пошатнулся, костлявые пальцы схватили летящие одежды, стянули вниз, грянул крик, перетекший в визг. Второй учитель вскинул посох, выкрикнул грозно, по залу прокатилась, расходясь, огненная волна.

Все затихло.

Темный господин огляделся, пьяни негде не было видно, меж тем все в поганом алтаре молча, но страстно взывало к новой жертве. По команде инициаты подняли пораженного товарища, поднесли к заляпанному кровью камню. Предчувствуя страшное раненный забился, закричал, учитель наклонился к нему, брызнул в лицо травяным отваром, приговоренный размяк… И мастер одним ударом разрезал его горло. Алый поток ринулся книзу. Во тьмах по стенам зала, за колоннами, в еще не тронутых гробницах зашуршало, набирая силу, эхо. Что-то двигалось, чтобы войти, что-то отвратительное, злое, чудовищное. Рядом с алтарем вдруг заблестели грани самого бытия, запереливался окоем мироздания, открылись алые двери. Наружу из глубин ниоткуда вылезло алое чудовище, демон плотский и в то же время нереальный, обросший мясом, чешуей, волосами, но от этого еще более неземной, чуждый, ведь все в нем было противоестественно, мерзко, дико. Маги преклонили колени, ведь на них глядел бич их ордена, их всегдашний враг, их повелитель и магистр из ада. Только он мог решить в ком из прибывших достаточно силы чтобы свершить их высшую миссию, их предназначение, кто достоин пройти по-настоящему последнее испытание.

Вдруг с другого конца алтаря синим засветился другой портал. Маги переглянулись, мерзкая тварь зашипела.

В раскрытые небесные двери вошли трое рыцарей в сияющих доспехах с диковинными самострелами. Один двумя выстрелами испепелил призванную тварь, другой бросил в сторону магов дымный шар, третий кинулся к алтарю. Стоило дыму из шара коснуться магов, они рухнули недвижимы.

«Сэр, отмечена передача со стационарного маяка неизвестной конструкции», - забормотал в воздух тот, что осматривал алтарь: «По прибытии на место патрулем зафиксирована минимальная активность нетипичного вида зергов, и локальное заражение местных обитателей (агрессивность, стремление к ритуальным убийствам), проходящих по классификации, как общество докосмическое, раннесредневековое. Старший патруля, то есть я, принял решение, обработать место контакта репелентом, а зараженных подвергнуть э-э-э подвергнуть». Говорящий обернулся к другим рыцарям: «В общем, ребята, кончай их». Один из двоих милосердно добил магов, другой залил алтарь масляно-блестящей жидкостью, поджег. Жарко запылало. «Сворачиваемся», - сказал старший рыцарь: «Дьявол, и ведь так, судя по записям, каждый двадцать четвертый цикл. Из сектора приходит сообщение, нас перебрасывают, мы прибываем, а проблема все не решается. Почему нельзя уничтожить этот маяк с орбиты, к чему эта возня с продолжением!» Светлые рыцари скрылись в портале, он погас, как и не было.

Такая история известна мне, так я услышал ее, так же я рассказал ее вам, а вы слушайте и бойтесь. Бойтесь и не надейтесь, что я, мол, всего лишь безмозглый пьянчужка, и все это измыслил. Историю эту, слово в слово, я повторяю за своим отцом, кто говорил, что сам был в том зале, прятался в могиле, пока шла бойня, а потом вернулся обратно, и было это вот уже более двух десятков лет тому, в такой же скверный год как этот, в точно такое же жаркое лето. Да-да, в точно такое же.